МУЗЕЙ ЛИЧНЫХ ИНВЕСТИЦИЙ

Ана Маричевич
Коммерсант Деньги №45 от 15 ноября 2004 года

«Деньги» продолжают серию публикаций, посвященных инвестициям в искусство. Одна из главных фигур художественного рынка, без которой невозможно превратить коллекцию предметов искусства в капитал,— это арт-консультант.

Опыт, приобретенный Филиппом Хоффманом в Christie's, позволяет ему весьма успешно инвестировать в искусство

Банк как спец по искусству

Международные банки, такие как Citibank, UBS, JP Morgan, могут проконсультировать своих клиентов по вопросу вложений в искусство. Лидером здесь является Citibank, который еще 25 лет назад создал отдел по предоставлению услуг в этой сфере — Citibank Art Advisory Service. Но банки подходят к данной деятельности довольно консервативно, что неудивительно, учитывая, что на других видах услуг они зарабатывают гораздо больше. Мэри Хувелер, которая возглавляет команду Citibank из десяти арт-консультантов в Лондоне и Нью-Йорке, объясняет: «Мы не советуем клиентам инвестировать в искусство. Но у состоятельных людей есть коллекции, и наш отдел им помогает». Действительно, не оставлять же без помощи клиентов, которые уже вложили десятки миллионов долларов в искусство! Банки предоставляют им полный комплекс услуг — от помощи при покупке и продаже до размещения предметов искусства в доме коллекционера. Некоторые из них особенно сильны в определенных областях. Например, Deutsche Bank, имеющий большой опыт корпоративного коллекционирования (с этой Недели в Москве в ГМИИ имени Пушкина открыта выставка немецкого искусства XX века из его коллекции, всего насчитывающей 50 тыс. работ),— один из лучших советчиков в области современного искусства, а швейцарский UBS — в нумизматике (кроме восьми арт-консультантов в UBS трудятся еще девять консультантов, специализирующихся на старых монетах и золоте).

Арт-консультант должен понимать эстетические предпочтения и финансовые цели клиента, а также иметь доступ к предметам искусства из различных источников.

Российские кредитные организации, которые управляют примерно половиной активов наших сверхсостоятельных граждан, еще не освоили сложную функцию арт-консалтинга, особенно сопряженную с выходом на мировой рынок произведений искусства. (Между тем, по данным консалтинговой фирмы McKinsey & Company, средства россиян, имеющих более S1 млн. свободных для инвестирования. в совокупности оцениваются в пределах S250 — 450 млрд.) Некоторые российские банки, правда, сотрудничают с частными арт-консультаитами и уже задумываются о партнерстве с иностранными банками для предоставления таких услуг.

Частная практика

Несмотря на то, что опыт банков в сфере арт-консалтинга растет, а также на удобство управления различными видами активов в рамках одной организации, многие коллекционеры предпочитают нанимать частных консультантов, поскольку те предлагают подход более личный и специализированный. Найти достойного арт-консультанта непросто. Ведь такой специалист-гибрид должен обладать одновременно искусствоведческим и коммерческим опытом. Хороший арт-консультант должен понимать эстетические предпочтения и финансовые цели клиента, иметь доступ к предметам искусства из различных источников — это и «инвентарь» арт-дилеров, и поток предметов на больших и маленьких аукционах, и частные коллекции. Он проводит трудоемкую проверку интересующей клиента вещи с точки зрения цены, истории на рынке, состоянии, подлинности работы, прав собственности ВО нее. Арт-конультант может взять на себя решение таких специфических задач, как транспортировка, таможенное оформление, страховка, хранение и т. д.

Кроме того, зачастую арт-консультанты — просветители в душе. Они с энтузиазмом сопровождают клиентов в Лондон или Париж, обходят с ними ярмарки, галереи и аукционные дома, организуют встречи с кураторами музеев и ведущими искусствоведами. Однако немногое арт-дилеры способны на такие подвиги. Обычно это ветераны, которые давно преуспели и в большей степени гордятся своими знаниями, нежели нуждаются в заработке. Вообще, конфликт интересов, возникающий из желания арт-дилеров продать собственные вещи, порой делает из них плохих советчиков.

Попадаются в этой среде и просто мошенники. Жертвой такого вместе со многими другими голливудскими звездами стал Джек Николсон — страстный коллекционер, который иногда звонил консультанту ночью, чтобы обсудить, что приобрести на грядущих аукционах. Некий Тодд Вильпе 1991 по 1995 год распоряжался произведениями искусства и средствами своих клиентов, в 1997 году его обвинили в мошенничестве и посадили в тюрьму на 28 месяцев и заставили выплатить $1,9 млн ущерба бывшим клиентам.

Но хороший и честный консультант может принести огромную пользу. Он обеспечивает доступ к предметам искусства, который коллекционер самостоятельно никогда не получит. В отличие от сферы финансов на арт-рынке само по себе наличие денег, даже больших, не гарантирует успеха. Говорит Джерри Коббен, адвокат из Лос-Анджелеса, собирающий современную графику: «Я долго не понимал, что для того, чтобы приобрести что-то стоящее, надо встать в правильную очередь. У меня естъ прекрасный рисунок Вильяма До Кунинга, который я приобрел у семьи художника. Мне бы никогда не удалосьего получить, если бы не мой советник».

Одна их главных задач арт-консультанта — помочь клиенту избежал, катастрофических ошибок. Ведь одна неудачная сделка — например, приобретение вещи сомнительной подлинности или конфискованной нацистами у еврейской семьи во время второй мировой войны (такая подлежит реституции) — может сделать многолетний проект инвестиций в искусство убыточным. Даже если вещь приобретается у почтенного арт-дилера или на респектабельном аукционе, такой риск нельзя полностью игнорировать.

В качестве примера можно упомянуть скандал, связанный с арт-дилером Илаем Сахаи из Нью-Йорка. В мае 2000 года, когда Christie's и Sotheby's выпустили каталоги весенних аукционов современного искусства, обнаружилось, что оба они предлагают одну и ту же картину — не очень примечательную работу Поля Гогена «Ваза с цветами». При исследовании экспертами в Париже картина из каталога Christie's оказалась талантливой подделкой. Если бы не чистая случайность, по которой и оригинал, и копия оказались на рынке одновременно, возможно, одна из самых смелых жульнических схем в мире искусства еще долго не была бы выявлена. Следователи ФБР предполагают, что Сахаи на протяжении многих лет скупал работы среднего качества известных художников, делал с них копии и продавал фальшивые картины в основном в Азии, а оригиналы — на аукционах в Нью-Йорке и Лондоне. Ключевым элементом схемы, видимо, было использование подлинных экспертных заключений при продаже подделок. Ведь на оригиналы легко повторно получить бумаги. В общей сложности ловкий дилер обманул клиентов на сумму около $2,5 млн. Судебный процесс по его делу еще продолжается; Илаю Сахаи грозит до 160 лет тюрьмы и штраф в двойном размере причиненного им ущерба.

Чтобы правильно выбрать арт-консультанта, который должен защищать интересы инвестора на непростом и коварном рынке искусства, надо знать признаки хорошего специалиста.

• Опытность. Советник должен иметь существенный опыт работы в музее, галерее или аукционном доме. Проверьте его резюме, спросите, в частности, какие коллекции он помог собрать.
• Международная ориентация. Хороший арт-консультант регулярно бывает в Лондоне и Нью-Йорке — это центры мирового арт-бизнеса.
• Доступ к большому количеству предметов из различных источников. Консультант должен поощрять желание клиента увидеть возможно большее количество работ.
• Тщательность обработки информации. Взгляните на информационные пакеты, которые ваш потенциальный консультант составляет для своих клиентов. Они должны включать общий обзор соответствующего сегмента рынка, цены, описания и фотографии работ, подобных рассматриваемой, и всесторонний отчет о самом произведении, которое интересует клиента.
• Ясная схема оплаты при совершении сделок.

Что касается платы за услуги, то и на Западе, и в России она обычно составляет около 10% от цены произведения или ниже при крупных покупках. Некоторые клиенты и советники заключают соглашения на неограниченное предоставление услуг в определенный период времени за заранее оговоренную сумму. Оба варианта имеют свои недостатки: работа за комиссионные подталкивает консультанта к предложению более дорогих вещей, а работа за фиксированную сумму представляет интерес только для коллекционеров, которые собираются приобретать большое количество вещей. Поэтому иногда выгодно сочетать эти две схемы.

Как купить сантиметр Рубенса

Еще одним видом вложения в искусство, в данном случае исключающим непосредственный контакт с самими произведениями, является участие в специализированных фондах инвестиций. Такие фонды появились недавно, и, по сути, они похожи, например, на инвестиционные фонды недвижимости. И хотя физически нельзя купить квадратный сантиметр полотна Рубенса, как нельзя купить метр площади Эмпайр-стейт-билдинг, такие фонды позволяют извлекать прибыль из владения дорогими предметами. За последние пять лет ввиду замедления общего экономического роста, корпоративных скандалов и волатильности финансовых рынков инвесторы стали больше внимания уделять альтернативным активам — недвижимости, сырью, проектам на развивающихся рынках, искусству.

Сегодня работают несколько инвестиционных арт-фондов. Наиболее крупным и единственным, который уже находится в завершающей стадии привлечения капитала, является Fine Art Fund в Великобритании. Сейчас его участники — это в основном крупные частные и институциональные инвесторы. Глава фонда Филипп Хоффман, бывший финансовый директор и заместитель управляющего Christie's в Европе, считает проект Fine Art Fund эквивалентом Goldman Sachs в своей нише. Вполне оправданное заявление, учитывая, что фонду удалось привлечь в свою команду мощных европейских игроков — 5 из 20 лучших мировых арт-дилеров — в качестве советников при покупках и продажах. Это Джонни ван Хефтен, Чарльз Беддингтон (старые мастера), Джеймс Раунделл (импрессионизм и модернизм), Айвор Брака и Томас Дейн (современное искусство). А председателем совета фонда стал лорд Гаури, экс-председатель Sotheby's и бывший министр культуры Великобритании.

Fine Art Fund, рассчитывающий управлять капиталом до $350 млн, начал приобретать произведения искусства музейного значения по цене от $100 тыс. до $5 млн в апреле этого года и надеется достичь годовой доходности в 10 — 15%. Первые три года фонд будет главным образом приобретать работы, причем в основном у частных владельцев, а затем, через шесть-девять лет, будет выпускать произведения искусства на рынок. После первых трех лет фонд начнет выплачивать дивиденды от уже совершенных продаж, а инвесторам с этого момента разрешат торговать своими долями фонда. За услуги управления менеджеры фонда будут брать ежегодную комиссию в 2% прибыли плюс 20% прибыли, превышающей общую доходность фонда в 6%.

Несомненно, основатели новых арт-фондов изучили успешный опыт предшественника — Британского железнодорожного пенсионного фонда. В 70 — 80-х годах прошлого века его управляющие удачно вложили деньги в искусство, например в импрессионистов, достигнув в этом секторе годовой доходности в 21%. Но распыление средств по слишком большому количеству других секторов (к тому же найти столько опытных арт-экспертов было затруднительно) существенно снизило общую доходность.

Ренуаровская «Прогулка» была куплена Британским железнодорожным пенсионным фондом за £680 тыс., а продана — за €9,4 млн

 

В дальнейшем Fine Art Fund намерен осуществлять инвестиции в живопись старых мастеров, импрессионистов и в современное искусство. Однако уже разрабатывается стратегия нового фонда, который будет ориентироваться на другие секторы искусства.

Стоит также упомянуть Fernwood Art Investments — американский фонд, основанный Брюсом Таубом, опытным управленцем, долгое время работавшим в инвестиционной компании Merrill Lynch. Fern-wood готовится выйти на рынок в 2005 году в виде двух фондов ($50 млн каждый), один из которых будет инвестировать только в работы европейских и американских художников, а другой — во все остальные области искусства.

Можно предположить, что в будущем некоторые арт-фонды предпочтут инвестировать в малоизвестные на международном рынке направления искусства, прежде всего в школы отдельных стран и регионов. Например, сейчас готовится запуск фонда, специализацией которого будет русское искусство XX века — как забытое, так и известное. И это логично, ведь инвестиционный потенциал творческого наследия целого ряда российских художников — и оставшихся в стране, и эмигрировавших после революции 1917 года — в значительной степени так и остался нереализованным.